Что получила Армения в результате подписания, пока сказать трудно. Сейчас более интересен вопрос – что получила Турция и страны-спонсоры. Вряд ли после подписания документов будет ускорен процесс вступления Турции в ЕС. То же самое можно сказать и об урегулировании карабахского конфликта – главного препятствия на пути претворения Протоколов в жизнь. Даже если парламенты двух стран все же ратифицируют протоколы, а этот процесс может затянуться на 2-3 месяца, нет никакой гарантии, что нормализация отношений пойдет по уже прописанному пути. «Дорожная карта», о которой говорили с апреля этого года, все еще не готова, и не будет готова до тех пор, пока Анкара не сможет в нее включить те самые предусловия, которых нет в Протоколах. И если вопрос Геноцида армян для турецкой стороны второстепенный и его можно «успешно» заболтать при помощи комиссии историков, которая не будет создана по причине неприятия армянской стороной, то урегулирование нагорно-карабахского конфликта для турецкой оппозиции, а под ее давлением и для правящей партии Справедливости и развития (АКР) может стать тем камнем преткновения, который и станет основным тормозом для установления дипотношений. К слову сказать, именно об этом никто не говорит, все говорят только об открытии армяно-турецкой границы, которая, если кто не знает, никогда не действовала полноценно. История эта началась еще в советское время, когда Турция, как член НАТО, представляла реальную угрозу для южных границ Советского Союза. В 1980 году к Московской Олимпиаде на границе стали возводить таможенный пункт, но он так и остался недостроенным. КПП на мосту через Аракс открывался всего два раза: в 1988 году во время Спитакского землетрясения, когда в Армению через Турцию поступала гуманитарная помощь и в 1990, когда в Армению приезжала миссия ООН. С тех пор граница закрыта.

Сухопутная граница между СССР и Турцией составляла 618 километров, и ее армянский участок в 330 километров был не очень и важен, куда больше внимание Москвы привлекала морская граница в Батуми, через которую пытались бежать из СССР. Более того, Турция в 1931 году уговорила довольно слабый тогда Иран обменять некоторые участки турецко-иранской границы на 11-ти километровый коридор, позволивший ей осуществить непосредственный выход на Нахичеван, то есть в Азербайджан. Именно тогда начал закладываться фундамент для начала экспансии Турции в Азербайджан, который спустя десятилетия трансформировался в провозглашенный Гейдаром Алиевым лозунг «Один народ, два государства» и позволивший ей вмешиваться в карабахский конфликт. В принципе, позиция Анкары в этом вопросе заведомо проигрышная, как бы ни убеждали ее США и Европа в обратном. Правда, Россия почему-то (?) буквально сразу же после подписания Протоколов, стала считать, что нормализация армяно-турецких отношений и урегулирование карабахского конфликта должны идти параллельно, но вряд ли это можно считать точкой зрения официальной Москвы. На Кавказе политика России по-прежнему невнятна и ни к чему, кроме сумятицы, не приводит. Можно сказать, что заявление премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что без решения проблемы Карабаха, граница не будет открыта, отодвигает нормализацию отношений на неопределенные сроки. Сделанные в угоду и, почему бы нет, под давлением Баку, подобные заявления могут привести к патовой ситуации в регионе. Баку, не видящий ничего, кроме Карабаха, трудно убедить в том, что армянский вопрос для Анкары далеко не самый главный. На повестке дня сейчас – курдский вопрос, затем кипрский. И только потом, если позволит время и ситуация в регионе, Анкара займется урегулированием отношений с Арменией, поступившись при этом отношениями с Азербайджаном. В противном случае ничего не выйдет. Вряд ли турецкие политики, включая Дениза Байкала и подобных ему оппозиционеров, этого не понимают. Есть и третья, самая действенная и решающая сила - Генштаб Турции. Если он решит, что является приоритетом для Турции – так оно и будет. Последнее слово в этой стране действительно пока за армией.