Ожидания сторон карабахского конфликта от компромиссов консервируют его решение до "лучших" времен

Представляется, что на данном этапе затяжного противостояния между Грузией и Россией никаких существенных, а тем более катастрофических для Армении последствий экономического и политического давления Москвы на Тбилиси не предвидится. Во-первых, речь пока не идет о санкциях или о блокаде, а только об экономическом и психологическом давлении, причем Россия заинтересована сделать его адресным, поэтому ограничения не коснутся транзитных перевозок. Во-вторых, очередной пик в антироссийской кампании в Грузии, приуроченный к выборам в органы местной власти, уже пройден. Другое дело, что Россия, похоже, воспользовалась представившимся поводом - задержанием российских военнослужащих - для коренного пересмотра своей политики по отношению к Тбилиси, и в этом контексте исключать в дальнейшем радикальное ухудшение российско-грузинских отношений вплоть до введения комплексных санкций, действительно, нельзя. Поэтому было бы неплохо, если бы мы заранее начали к этому готовиться - например, для смягчения последствий для Армении в случае нестабильной работы пропускных таможенных пунктов на северной границе Грузии была бы отработана схема быстрого перевода грузо- и пассажиропотоков по другим маршрутам - в первую очередь, через паромную переправу Кавказ-Поти.

Кроме того, в создавшихся условиях можно было бы попытаться пролоббировать, быть может и в рамках транспортных проектов программы "Вызовы тысячелетия", обустройство и расширение автодороги Поти-Ахалкалаки-Гюмри. Мероприятия по поддержанию функционирования транспортных коммуникаций и объема перевозок в Армению и из Армении через Грузию найдут понимание у спонсоров этой программы, поскольку в противном случае грузопоток будет вынужденно переориентирован на маршрут через Иран, что еще плотнее привяжет Армению к ИРИ, причем, как в экономическом, так и в политическом плане.

Все международные организации, имеющие какое-то отношение к урегулированию карабахского конфликта, заявляя о необходимости его решения исключительно мирным путем, фактически принуждают президентов Армении и Азербайджана к продолжению переговоров в любых неблагоприятных условиях. Отказ одного из президентов от участия в них приведет к ослаблению его позиции, и на нем сконцентрируется вся критика за безрезультатность и срыв процесса урегулирования конфликта. Поэтому я считаю, что переговоры на высшем уровне продолжатся, несмотря на возможную воинственную или скептическую околопереговорную риторику. Хотя несовместимые ожидания обеих сторон от приемлемого компромиссного варианта разрешения конфликта консервируют его до "лучших" времен. Азербайджан, в частности, рассчитывает на бурный рост своей экономики, в первую очередь, за счет нефти и газа и, как следствие, на укрепление своих вооруженных сил.

Модернизация Вооруженных сил Азербайджана - дело не нескольких месяцев и даже лет. Наиболее короткий путь - перевод хотя бы части боевых подразделений на формирование на контрактной основе плюс запуск программ переподготовки личного состава, аналогичных программе "Обучи и оснасти", которая проводилась в Грузии при поддержке США. Однако опыт той же Грузии показывает, что полноценная подготовка по стандартам НАТО даже нескольких батальонов занимает 2-3 года. Кроме того, поскольку ни Армения, ни НКР не собираются ни на кого нападать, то и расходы на поддержание высокой боеготовности и боеспособности их армий с оборонительной, в целом, доктриной, будут на порядок ниже, чем, к примеру, должны быть у Азербайджана, который заявляет о приемлемости для него силового варианта разрешения конфликта.

В то же время, сложный рельеф местности в зоне конфликта, глубоко эшелонированная система оборонительных позиций Армии обороны НКР, современные инженерные укрепления, невозможность в обозримом будущем создания военно-воздушными силами Азербайджана подавляющего преимущества в воздухе позволят поддерживать имеющийся баланс сил еще долгое время. Хотя, конечно, нельзя расслабляться и уповать на то, что подобный баланс будет поддерживаться сам собой, и дан нам на долгие годы. С другой стороны, и это уже, скорее, не военный, а политический аспект - чрезмерное финансирование МО Азербайджана в ущерб социальным программам, причем без скорой и видимой отдачи, может вызвать широкое недовольство населения страны.

Я думаю, не стоит ожидать дальнейшего существенного падения цен на нефть. Во-первых, прогнозный спрос на нее будет опережать предложение. Во-вторых, страны ОПЕК, ощутившие возможность получать сверхприбыли от высоких цен на нее, обязательно скорректируют объемы нефтедобычи. В третьих, антиамериканская риторика Венесуэлы, а еще больше - внутриполитическая нестабильность в Ираке, особенно в свете перспектив его федерализации, не способствуют снижению ожидаемых рисков по ее добыче и стабильной доставке потребителям, что также учитывается при ценообразовании. Поэтому наблюдающееся некоторое снижение цен на нефть приведет лишь к недополучению Азербайджаном и Ираном дополнительной прибыли, и не окажет какого-либо заметного влияния на их экономику. Доходы Грузии от транзита азербайджанской и казахстанской нефти напрямую не зависят от ее цены, тарифы на прокачку и перевозку - фиксированные, и их пересмотр возможен лишь в случае радикального изменения цен на нефть.

Вряд ли. Сейчас внешняя политика Турции находится на подъеме. Она активизировалась на Ближнем Востоке, как показательный пример - участие турецких военнослужащих в миротворческом контингенте в Ливане. Турция активизировалась на Южном Кавказе - ее давний проект "пробития" тюркского коридора через Грузию до Азербайджана и далее - до тюркских республик Центральной Азии - реален, как никогда. В частности, и из-за того, что Грузия, увязнув в противостоянии с Россией, остро нуждается в союзниках, которыми с удовольствием, исходя из собственных геополитических установок, согласны стать и Азербайджан, и Турция. Да и на европейском направлении внешней политики Турции для нее не все так однозначно плохо. Я вообще считаю, что «европейский проект», который активно лоббирует происламская Партия Справедливости и Развития, является четко рассчитанным шагом, направленным, в первую очередь, на пересмотр основополагающих принципов Турции как светского государства, а не, собственно, на ее вступление в Европейский Союз.

Военные, которые по праву считались хранителями наследия Кемаля Ататюрка, светского характера страны и сторонниками тесной интеграции Турции с Западом, в ходе проведения по требованию того же Евросоюза структурных преобразований вертикали власти в стране уже лишились решающего влияния на принятие политических решений. Это не просто усилило позиции ПСР, а позволило происламской партии изменять направление как внешней, так и внутренней политики Турции. Как следствие – рост, с одной стороны, националистических и происламских настроений в самой Турции, а с другой – опасений европейцев за будущее Евросоюза в случае вступления в него Турции. В итоге: Турция, скорее всего, останется вне Европейского Союза, позиции гарантов светскости Турции - военных - подорваны, то есть происламские силы путем проведения проевропейской политики смогут добиться того, чего они не смогли добиться в ходе попыток прямолинейной исламизации страны во времена премьерства Неджметдина Эрбакана. Таким образом, на фоне, в целом, успешной внутренней и внешней политики, снятия «армянского блока» вопросов среди обязательных предусловий для вступления Турции в ЕС, правящей ПСР выгодно придерживаться занятой ею ранее позиции - увязке установления турецко-армянских отношений с разрешением карабахского конфликта на приемлемых для Азербайджана условиях. А значит – на более отдаленную перспективу.